"Я оставляю еще пол-королевства
Без боя, без воя, без грома, без стрема,
Ключи от лабораторий на вахте, я убираюсь,
Рассвет в затылок,
Мне дышит рассвет, пожимает плечами,
Мне в пояс рассвет, машет рукою...."
Почему-то эта песенка у меня часто играет в голове в производственном корпусе, когда я сижу у двери с народом и жду препода, или когда сижу в лаборатории на круитящемся стуле возле вытяжного шкафа... Глюк, наверное, но настроение похожее накатывает, и строчки про елючи от лабораторри, которую запирают на большой висячий замок...
Вот такие штучки:

Бедный ваш траффик.) Фото.

Чайная ложка.)
Вчера мы уперли из одной чайной чайник, а из другой - розеточку для мороженного..)









Тац, лежа на осеннеей травке в последних теплых лучах осеннего солнышка, обьективом вверх, тень от фотоаппарата на глаза:

---

Ура!!!
Я Потерял пароль от своего дневника, но мне его дали, ура-ура-ура!!!
ВСЕ, КОМУ Я ПОСЫЛАЛ ПИСЬМА - ИЗВИНИТЕ, ВСЕ УЖЕ ОБОШЛОСЬ, ДАЙРИК Я ОТКРЫЛ!!!)
Спсибо админу, который дал мне мой пароль...)

---

Твоя сестра сказала, что теперь она не так меня опасается, и мнение обо мне приподнялось, и это приятно...) Теперь тебя со мной буду т отпускать гулять, наверное...)
Мы вчера посидели: Волч позакатывал истерики, разобрались, попили вина, смешной немного пьяный Тац, посмеялись, собрались компанией – снова, а Юджиро, скотина, орал, что ему нравится цвет моего белья, когда я валялся на полу.
Засыпаю с руками в гуаши – помогая тебе сделать домашку, и твои зрачки, утонуть, и темнота, и ты такой милый, теплый...
Ласковая улыбка с утра, а я не поехал на учебу, а остался с тобой, и выключаем будильник, надо ложиться обратно на постеленное на полу белье, и ждать твоего пробуждения, смотреть на твое детское личико, и чай по утру, ванильный, и менять ник в асе, «zzzамерз», так забавно... Носки с пальцами – я кинул их за кровать, а твоя сестра их куда-то дела..) Или я их так спрятал, что сам не смог найти...)
Теперь у Волча зеленовато-серое пальто, которое застегивается на лево – наверное, оно, все-таки, женское, и Тацовская сумка через плечо.... Волча все равно принимают за кого-то, но он теперь менее заметный, и ему это приятно. И тебе это нравится.
...В чайной ложке, сидеть в оранжевых стенах, и какие-то люди теперь странные стали, или они всегда такими были, просто я их не видел? У Волча болел животик...
А потом поехать ко мне, спать на сеструхином диване, поменявшись с ней на мою кровать, потому что он больше, и для нас двоих там хватит места скорее, чем на моей кровати. Ожидание подозрительных взглядов с утра, после маминого «я все поняла» не в тему сказанного и хорошего слуха и чуткого сна других людей....Смешанный запах. Так не охота выползать из его плена, плена твоего запаха....
Желтые стульчики. У нас уже привычка – приносить в чайную с собой что-нибудь свое, похоже...)
Мне нравится смотреть на тебя, а тебе идет мой ошейник и два хвостика. По-анимешному, очень кавайно...

Четверг ...убегаю с уроков, чтобы побыть с тобой. Приезжаю рано, а ты еще не успел собраться. Весь такой лохматый и пушистый. Я перемешиваю ботинками светло-серую грязь на асфальте, а ты весело улыбаешься тому, какой я придурок. Весь день палились. Странный был день, однако. Не хочу больше встречи с тем дядечкой. И не хочу, чтобы ты с ним столкнулся нечаянно... Будь осторожнее, котенок, хорошо...?

@настроение: мое самое любимое чудо - самое лучшее чудо на свете...)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В твоей пачке сигарет – калейдоскоп цветов – зеленый, белый и черный. Странно, что все они смогли влезть в одинаковую пачку.
Я рад, что могу хоть немного времени проводить с тобой. Я рад, что у нас есть хоть немного времени на внимание друг другу. Я рад, что ты у меня есть.
И все-таки. Нам обоим уже хочется уютного вечера вдвоем, с чашками чая с соком и уютными разговорами, мягким светом и теплым пледом, гудящим где-то телевизором, с запахом твоих сигарет и чего-то спиртного. И не спать до утра, говорить обо всем и ни о чем одновременно...
Иногда мне хочется закричать, порвать в себе что-то, прыгнуть куда-то с разбегу, сгореть дотла... Вырвать кусок себя - и отдать тебе, подарить себя – целиком, по частям, нервными импульсами, дымом, сажей....
Мы так мало времени проводим вместе... Но сам факт, что мы частенько видимся – меня радует.
Ты мой маленький позитив.
А МакДак все-таки вещь хорошая – если его правильно использовать... ^ ^
А на улице сегодня холодно. Дождь с утра лупил так, что по зонту был звук, словно с неба валятся куски льда и идет град, а ветер чуть не сломал, А потом – за ручку под двумя зонтами, немного странное чувство, а двери запираются, так много места, прикинь, мы здесь вторую среду, кажется, тусим, они нас скоро уже запомнят, блин... *смайл*
А вечером я заблудился в сетке улиц центра в поисках метро. Взгляды пожирают нас всех, отрываю от нас по кусочку, и хочется быть невидимым для ч у ж и х глаз, иногда мне хочется, чтобы только ты один мог меня видеть...
Сидеть в метро и рисовать в тетради и я на своих руках, писать, неразборчиво, левой рукой – просто, для интереса, «Рисуя, ты всегда рисуешь только себя». Как он верно выразился... «Ну, это в смысле: что-то свое, от себя...». Но «Если ты находишься в мире, то он изменяется с тем, что ты в нем есть, и ты становишься его частью, и выражая часть мира – эта часть наверняка содержит что-то тебя..» Я, как всегда, несу бред?

---

/22:10/
А дайрики снова не работают.
...а люблю я: старые фото, бесконечные рассказы, когда мне читают вслух – даже больше, чем самому это читать, тетрадные листочки, рисунки – особенно черной капиляркой, тушью или роллером, на ватмане или тетрадных – особенно плотных и белых, пальчики и штриху ручкой по бумаге, электронный щелчок затвора, милую улыбку и запах лежалой бумаги....
Ты – одно из того немного, что способно меня успокоить и поднять мне настроение.
Прости, что я сегодня не приехал. Но я привык довольстваться и малым – даже поговорить с тобой по телефону – это очень здорово.
Твои слова выдергивают меня из страха дней: в подъезде сходит с ума наркоман, мелкая гопота ловит прохожих прямо под моим балконом и окнами...

А вчера мы здорово скатались на залив. Правда я не ожидал, что там будет столько народу. ..
А еще я теперь понимаю, как люди живут без музыки в наушниках. Прошу тебя выключить плеер – он слишком громкий, даже на минимуме.. Иногда я могу сидеть и слушать только музыку ветра, воды, перешептывания листвы, ритм твоего сердца, твое дыхание...
Вырваться из плена серого дня – из бесконечных ментов, прохожих, гопоты, отражений в лужах – и окунуться в тебя с головой, в мир, созданный только для двоих, в мир без света и тени, где только биение н а ш е г о сердца и звук н а ш е г о дыхания. Я счастлив, когда валяюсь с тобой в обнимочку на огромных обломках гранита, постелив куртки, или под деревьями в парке, или просто стоя посреди пустой улицы и смотря друг другу в глаза...

Хочу выгнать ЭТО из себя, это маленькое серое, пожирающее из нутрии и толкающее делать больно, такое скребущее коготками по стенкам души, не то чтобы, пытаясь вырваться наружу, а словно просто точит коготки...
Спасибо тебе, что ты у меня есть.
Я тебя люблю.

Сегодня я очень раздраженный... Хочу, чтобы к утру это все прошло.
Хочу проснуться рядом с тобой. Под сонное мягкое дыхание.
Не хочу завтра на учебу. Хочу провести весь день с тобой.
С самым чудесным Чудом на всей нашей Третьей планете от Солнца.
/00:19/

Я хочу быть похожим на тебя... Это странно?

---

Пасмурное утро снова зализывает раны прошедшего дня и ночи. Хмурится уже второй день. Начало октября, а ощущение поздней осени. Холодно.
Надо отыскать что-нибудь теплое. Только нет у меня здесь, кажется, ни одной теплой куртки, не считая старой протертой косухи почти без подкладки.
А вчера – было ли на самом деле вчера? Голова идет кругом.
....
Плещется на дне твоих зрачков. Зеленовато-черными волнами, пытаясь вырваться из пленяющей черной бездны, куда-то вверх от дна, не понимая, наверное, зачем и куда они рвутся.
...
А небо теперь совсем затянуло. Беспросветное светло-серое, почти белое, словно больничная простыня...
.....
А глаза так и не прошли. Все так же болят и почти ничего не видят.
А сегодня мы поедем на залив.
Я снова заклеиваю фотоаппарат бумагой для заклеивания окон, или это малярная лента....?
Заклеенный фотоаппарат, порванный ботинок, и старая потертая куртка... ^ ^ Образ, блин, закончен.

---

Осень.
Все начинают учиться, курсы, школы, колледжи, универы...
Все какое-то... Словно с самого начала, словно я этого еще не видел.
Забирать тебя с курсов.
Сидеть в парке на косухе среди опавшей листвы. Иногда что ты, что я ведем себя, как мелкие дети...) На самом деле, ведь так и есть.
Стирать ботинками свастику с песчаной дорожки, полчаса прождать троллейбус и в итоге уехать на маршрутке...
У волча болит голова...
Иногда мне кажется, что я мало уделяю тебе внимания, не делаю чего-то, что обещал.... Это не чувство вины. Просто легкая тревога на дне сознания.
Автоматические монстры машут ковшами и разрывают землю. Я высовываюсь в окно, и в лицо бьет мусорный ветер, с запахом перегара, извергаемого из пастей выхлопных труб, бым с полимерных заводов. Иногда мне хочется взять тебя за руку, и умотать куда подальше отсюда, куда-нибудь в лес, где нет никого, и не будет случайных путников, и вдоволь побыть с тобой без всех этих минусов Урбана...
Приятно с тобой говорить. Приятно слушать о твоей жизни, о тебе, о твоем прошлом, о твоих планах, о твоих друзьях. Всегда любил слушать долгие рассказы и смотреть фотографии...
Рыжие лохматые волосы, цвета опалой листвы, серовато-зеленые глаза...
С тобой мне лучше.
Не люблю снайперов, но за некоторые их строчки и аккомпанемент я их очень уважаю.
«День прожить, тебя не видеть – словно чашу яда выпить...»
На днях сидел у брата на ДР и пил какую-то дрянь: сначала пил коньяк, потом разводил мартини,, который уже не могу пить неразбавленным, а потом еще и мешал пина-коладу с колой... Писал пост, а он, сцуко, не отправился....
С тобой – по центру, в Летний сад... Здесь реально странные люди. Эта улочка – кстати, я не уверен, что это Малая Садовая, просто я так запомнил, - уже становится постоянно посещаемым местом...
А еще я ненавижу футбол за больных фанатов, которые абсолютно не контролируют своего поведения, и не считают, кажется, этого нужным....
Почему-то вспомнилось, как мы гуляли по дворикам в центре... Еще хочется..
Погулять за ручку по узким дворикам, по бесконечным коридорам и лабиринтам желтого цвета, и снизу вверх – больная открытая картонная коробка.
Почему-то мне кажется, что я разучился писать. Разучился писать о чем-то важном, выражать это в звуках и знаках... Мало слов. Мало меня. То, что остается – и то, только для тебя.
Для тебя – все, весь, от и до, целиком...
Так же хочу – рассказать и показать тебе все о себе и про себя, узнать как можно больше, наверное, все до капли, выжаться...
Так же – хочу любить как можно больше и как можно дольше... Боюсь заглядывать вперед, потому что сложно угадать, что за поворотом...
А еще я боюсь не смочь защитить тебя, от других и от самого же себя.
Не могу позволить себе этого.
....
Гладить по волосам, по спинке, твое дыхание – наверное, для двоих. Если бы пришлось выбирать, кому из нас дышать, я бы отдал свое дыхание тебе. Нам бы хватило его на двоих.
Осенние листья, лужи на асфальте, твои глазки и ты сквозь стеклышки. А они, оказывается, меняют все. Оно становится шире... Либо это неправильные очки, либо у меня было серьезное отклонение зрения...) Ну и ладно.
К середине недели обещают мокрый снег. Здорово. Почему-то этого очень хочется.... Шагать по мокрой жиже из льдистого крошева и грязного песка с дорог, которым их посыпают после того, как выпадает снег...

---

Почему они все так ненавидят осень, и все так ее жлдут...?
Почему они каждый раз плачутся и ищут повода для слез, а еще говорят о них, при этом утверждают, что они не плаксивые и не любят слез...?
Почему они ждут того, что причинит им боль?
Ждут наказания за что-то, быть может?Или просто ждут этого ненастоящего чувства отчужденности и никомуненужности...?
Я тоже, наверное, такой... Но я не понимаю все равно.
Третий день в колонках Дельфин.
Хочется почему-то горячего яблочного сока.
А я почти успокоился...
Паническая атака, которую надо прогонять. Слышу слишком много зуков и запахов...

---

суббота, 29 сентября 2007 г.
10:54
Почему-то немного пахнет первым мокрым снегом.
Сегодня он выпал во Франции. Бедные европейцы – то Австрию завалит в начале весны, то Германию и Польшу затопит дождями среди лета. У одних нас прошедшей зимой было +10 и дождь, и в январе была зеленая травка на газонах и распускались почки, а снег за зиму выпал два раза.
Твои пальцы перемазаны белой гуашью – это немного странно. Ты рисовал на мне, как на бумаге. Я снова – с чистого листа?
Недостаточно места на жестком диске. Семнадцать гигабайт фотографий, сижу, и сканирую старые фотографии, которые мы с тобой отбирали тогда – помнишь...?Я тебя ими уже, кажется, начал утомлять... Иногда я готов смотреть фотографии часами – это ты тоже, кажется, знаешь..)
Доделаю рамочку.... Почищу свой винт от всего лишнего.
Сегодня я хочу с тобой в Летний Сад и на Финский залив.

---

Снова осеннее утро.
Собираюсь, расчесываюсь, умываюсь.... Звуки слишком громкие, раздражение медленно поднимается к горлу. Сегодня опять жаркий день. Не выношу жару...
Успокоить себя, неясное состояние. Ненавижу это. И даже не знаю, отчего...

Открой мне дверь, и я войду...
И принесу с собою осень.
И если ты меня попросишь –
Тебе отдам ее я всю....

Тихими шагами по опадающей листве. У девушек листья нанизываются на каблуки, словно канапе на зубочистках, и так забавно смотрится; ты перерисовываешь липовый, кажется, листик. Желтый, порванный в одном месте, жилистый и жесткий, кожистый.
А я ненавижу футбол. Из-за футбольных фанатов. Из-за пьяной агрессивной гопоты. Из-за хулсов и банов, которые раньше все таскали «зенитовские» шарфики...
Рано домой.
Люди всю ночь кричали и дудели в свои эти футбольные гуделки....

---

/00.45/
В голову ничего не лезет...
Дайрик пустует без свежих записей.
Болею.

Оранжевые, желтые, зеленоватые... Они уже тихо перешептываются у нас под ногами.
Странное осеннее небо. Странные осенние мысли. Красивый осенний ты. Осенние вечера вместе и по одному.
А Волч сделал себе стекляшки на глаза, чтобы читать. Они обошлись немереную для него сумму.
Пока я ехал в этот офтальмологический центр, ко мне у метро подошел укуренный хиппарь под таким же ником, как и один из моих – Ник-то.... Странный парень.Странно шататься по центру рано утром с укурком, а потом идти пешком от Моховой до Горьковской пешком – мимо Летнего сада и по мостам, зайти во дворик на некой улице Гагарина (на остановке на желтом щите написано: «Ул.Гагарина. Режим работы – с ** до **», посидеть в тишине, полечить свою душу шуршанием опадающих красных кленовых и прочувствовать осень еще сильнее. Потом выйти, и увидеть на этом доме гранитное лицо и надпись на потертой табличке «Здесь с **** по **** жил и работал ... Мусорский.»
Странные чувства. Волч чей-то. По-настоящему чей-то, а не придумал себе то, чего не было.
Валяться в парке, на поляне – вокруг много цветов, словно мы правда в поле, а людей почти нет... Трясти с деревьев листья, чтобы они валялись прямо тебе на голову, и улыбаться, осеннее солнышко, чистое небо, сок, какой ты любишь – в жестяных банках, которые нифига не мнутся руками, и растянуть прощание не на рассчитанных пятнадцать минут, а на полтора часа, и глаза отвыкли от монитора, зато я чаще тебя вижу.
Косить занятия – а завтра я тоже не пойду, постараемся провести день вместе, правда...?)
Сегодня я бухал с одногрупниками на др у девочки из нашей группы, а ты так забавно отдергивался, заявляя, что от меня пасет перегаром, а меня это немного коробило. Не испытываю больше потребности в алкоголе и даже никотине, странно, правда...? Зато есть зависимость от тебя. Мне это нравится.
Я в твоих руках.
Только твое.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сегодня в путяге мы учинили массовые беспорядке в практическом корпусе. Мы выключали свет и бесились. Говорят, нашего мастера уволят, и нас расформируют. Какое-то странное состояние. Когда они спрашивали про то, есть ли у меня кто-то, я сказал почти чистую правду... Наверняка, они не верят... Сидел в лаборатории и пел Яночкину «Ангедонию». Сегодня был рыжий рассвет, почти красный. Даже заползая в переполненный автобус, я ржал, что мне ехать, чуть ли не вываливаясь из дверей. А потом,, по дороге к тебе, час простоять в пробке – напротив места водителя, просто стоять и смотреть вперед, на дорогу. Все такое мокрое, мы вместе – на троллейбус, твой смех – обожаю твой смех, в троллейбусе вишу на поручне, а ты велело улыбаешься, выход в переднюю дверь, мокро, такие странные люди... Писать на бумаге, прямо как в школе (прямо, как с утра в ПУ), перекидываться бумажными фразами – привычный формат, нашему поколению проще написать, нежели сказать, и непонятное последнее слово – нелепо вывернув кисть руки, сплошная каракуля, волнистая линия...

Дома столько народу – мне даже непривычно.
По-осеннему холодно, мерзну, кутаюсь в шарф и жмусь к маленькому теплому рыжему комочку – к тебе. Ты тоже такой осенний: весь одет осенних листьев, рыже-желто-зеленоватый, твоя бледноватая кожа, рыжие волосы и зеленые глаза еще больше ... Ветер порывами, так высоко, и греться, как котятам, друг об друга.. Ты всегда говоришь немного странные, но настоящие вещи. Иногда мне становится не по себе от твоих мыслей, хотя у самого часто возникают подобные.
Прозрачная дверь.. Не побыть наедине с тобой. Мои старые рисунки и стишки... Иногда мне за них стыдно, но не перед тобой, почему-то.
Постоянный моросящий дождь, загребаю ботинками желтые листья из луж, за ручку, теплые ладони и привкус конфет. Мне нельзя сейчас с тобой, ты спускаешься вниз, а я смотрю сверху, и мне хочется побежать следом, ломануться и забить на все, ты спускаешься ниже, я тебя уже не вижу, иду к выходу, в лицо порыв словно бы зимнего ветра....
Целых шесть часов – и словно пара мгновений, хочу больше времени с тобой, его слишком мало, этого драгоценного времени, и я боюсь его упускать.
Теплые прикосновенья по пальцам, цветные полоски шарфа, порывами ломает ветви...

А еще последние несколько дней? Недель? Меня немного сводят с ума. Я все надеюсь, что они ничего не заметили. Тепло спать в машине, но эти машины слишком тесные. Тебе можно намного больше, чем другим, и никому больше такого нельзя было раньше и вряд ли будет можно – если я останусь таким же...
По гостям, прячась от косых линий дождя, по мокрым проулкам, с тобой, теплые лица старых друзей, кружки глинтвейна, совсем не крепкого, слишком много гвоздики, ты рисуешь на мне – ты говоришь, я похож на лист бумаги, мне нравится, что получается, меня иногда пугает, когда на тебя так смотрят, ты только мой... Анимешные клипы, куча фотографий, голубоватый свет мониторов, мыть лапки, выбрать что-то вкусное, люблю тебя, не хочу, чтобы они замечали то, что должны знать только мы вдвоем, хочу опять начать снимать, наверное.
...

---

Ты для меня наркотик.
*вяло улыбается*
Надо идти спать.

---

Много всего. Слишком кратко.

Отогрелся чаем.
Сегодня мне холодно. Как всегда по утру – изморозь на щеках, рассвет и пар изо рта... Такой красивый рассвет – небо ярко-розовое с персиковыми разводами.А скоро солнце будет вставать позже. И я буду ждать своего автобуса в свете желтого фонаря.
Автобус идет ровно на восток. Забавно. И даже без пробок и давки.
Мне нужен белый халат... А мой заляпан красной краской с ног до головы.
Ты не похож на себя таким, каким я привык тебя видеть. Но все равно я могу найти в этом образе знакомые черты.
Уезжаешь... До пятницы... Как же так...? Так долго...
Меня назвали Антоном... Шок.
Глупые слова меня очень сильно задевают. Они говорят, считая это нормальным, а мой свободный дух рвется и режется об леску, которой перевязан для страховки, до крови, и становится дико больно. Иногда они мне кажутся очень глупыми, а иногда мне становится очень страшно. Приступами...

...сломанная задвижка. Страшный синий свет с потолка. Голоса, страх, рывок, не открою, смех, искры в глазах, не понимаю, узнали?, напугали – звериный страх.

Странные дни.
Приходил домой, ложился спать, потом шел на учебу, с учебы – к тебе, а потом опять спать... Нехватка времени, да.
Но то, как нам повезло тогда, было очень здорово. Не думал, что моя голова отрубится. Забавно очухиваться и пытаться понять происходящее, после чего снова отрубаться и не помнить себя... Странно и приятно чувствовать себя даже меньше, чем ты. А сон про коров и колхоз с песнями из советских фильмов – это как следствие недосыпания, наверное.
На ржавых стальных листах, меж труб и вентиляции. Скатываться, скользить подошвами ботинок вниз... Обнимать. Тепло. Неудобно. В такую рань мыть окна...? Да они больны.
Надо больше спать... Парк. На самом деле это жестоко... Наверное.
Написать на чеке кучу всякого симпатичному официанту, который под конец от нас шарахался и странно погладывал: мальчик, который активно его рассматривает, пара существ, мажущих друг друга льдом, высокая девушка интелегентного вида и все громко обсуждают, какой он симпатичный...
Еще один человек начал курить.

Чуть меньше говорить.
На самом деле, верно. Я опять много болтаю.
Перечитал: звучит, как жалоба. Только если на себя самого.
Я не помню, сколько моих знакомых читают мой дневник. А все равно пишу. Как ни в чем ни бывало.

Сидя на первой парте отрубился прямо на глазах у препода; одногрупник бегал без штанов(и подштанников) с воплем «нет там подгузников, видишь..?!», а потом сказал, что я странный, потому что у меня другие приоритеты... Я схожу с ума. Рисую в конспектах деревья и пишу тебе смс на парах.
Когда ты далеко, я начинаю скучать. Когда мы долго не видимся, меланхолия захлестывает волнами душу. Когда ты рядом, мне легче. Иногда хочется разреветься – не потому что плохо, наоборот – от счастья. Захлебываюсь, хочется залезть на потолок, висеть на стенах, хвостом зацепиться за люстру и раскачаться, прыгать, орать... Или просто обнять, прижать к себе, поцеловать, согреть... Сорваться, захлебнуться, сгореть, осветить все вокруг, сорваться – вместе с тобой...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Слишком пусто, когда ты не рядом.

Хочу тебя к себе, хочу времени с тобой.