то, что тебе непонятно, ты можешь понимать как угодно. © Чак Паланик
Уже час тупо сижу.
Практически не меняя позы.
Потому что нервная система вдруг неожиданно дала сбой. Переодически сознание уходит за черную штору кабинки переодевания, и я его даже не чувствую, не вижу и не слышу. А когда очухиваюсь, вижу, что иду мимо людей по улице либо уже далеко от того места, куда шел, либо не в ту сторону.
Так, сегодня собирался сесть на троллейбус и доехать до «окея». Вместо этого перешел не на ту сторону дороги и пошел не в ту сторону. Опомнился, когда шел по газону вдоль дороги.
Все началось вчера. Мои родственники разбили раму, и мне предъявили притензию. Волч должен ехать за новой рамой, в Икею. С самого утра. хотя мог бы привезти и вечером, ничего бы не изменилось, брат все еще не приехал, а я не выспался и замерз на остановке, промок под дожем.
Чувствую себя очень и очень бессмысленным и бесполезным.
Как все эти листья, которые складывают в большие черные пакеты. Они нужны, но когда их так складывают – они бесполезны.
То, как они, маленькие желтые березовые листики, прилипшие к мокрому асфальту под давлением колес машин, лежат по всему городу, напоминает мне позапрошлую осень. Или поза-поза прошлую. Когда мы с Илей ходили целыми днями гулять, курили «вест», красный, пили какую-то дрянь, шатались по парадным и снимали фонари на мою мыльницу. Мне даже нравится, что получалось.
В голове крутится песня дельфина.
Моя мама бы обязательно сказала, что она про суицид и плохо на меня действует... ну, она про него, но действует так успокаивающе.....
Снова синяя челка. Не стоит думать о школе, в школе в понедельник будет бедлам.
Вчера были размороженные вишни, которые ел твой кот. Два одинаковых фотоаппарата.
Меня порабощает чувство собственной никчемности – это не из-за тебя, а, как ни странно, из-за себя самого.
Красивая кукла, до этого не видел таких красивых кукол.
Ты так удивленно ответил. Когда сказал, что приеду.)
Пахнет жаренным мясом, мои готовят фаршированные перчики.
Ты не любишь, даже не переносишь болгарский перец.
Мне снилось, что мы в каких-то походных условиях по нужде сбегаем на Сах, при чем вместе с Танькой.
При чем я беру дома термос, а наш электрочайник давно сломан. Я покупаю с собой новый.
Самолет выпадает из памяти, или его вообще нет.
Мы сидим на берегу, при чем не на песке, а на траве, т.е. подальше.
Песок очень крупный, не морской совсем. И вокруг все больше похоже на большое озеро или пресноводный Финский . Даже деревья совсем не сахалинские.
Я спускаюсь у воде и собираюсь мочить ноги. Ты кричишь: «ты чего, это же Охотское!», а я уже в воде. Мне сводит ноги, и я понимаю, что вода правда ледяная, как там.
Странный сон, очень странный.
Будем сидеть с тобой на кухне и курить ночью.
Или тупо спать, или болтать обо всем на свете или по какой-то конкретной теме.
Странное время.
Слышу, как ветер бьет в окно с такой силой, что стекла дрожат, как будто входят в резонанс.
Осень – это очень странная пора...
Ощущаю себя, как нечто непонятное и размазанное, словно тень в неверном свете подворотни.
Практически не меняя позы.
Потому что нервная система вдруг неожиданно дала сбой. Переодически сознание уходит за черную штору кабинки переодевания, и я его даже не чувствую, не вижу и не слышу. А когда очухиваюсь, вижу, что иду мимо людей по улице либо уже далеко от того места, куда шел, либо не в ту сторону.
Так, сегодня собирался сесть на троллейбус и доехать до «окея». Вместо этого перешел не на ту сторону дороги и пошел не в ту сторону. Опомнился, когда шел по газону вдоль дороги.
Все началось вчера. Мои родственники разбили раму, и мне предъявили притензию. Волч должен ехать за новой рамой, в Икею. С самого утра. хотя мог бы привезти и вечером, ничего бы не изменилось, брат все еще не приехал, а я не выспался и замерз на остановке, промок под дожем.
Чувствую себя очень и очень бессмысленным и бесполезным.
Как все эти листья, которые складывают в большие черные пакеты. Они нужны, но когда их так складывают – они бесполезны.
То, как они, маленькие желтые березовые листики, прилипшие к мокрому асфальту под давлением колес машин, лежат по всему городу, напоминает мне позапрошлую осень. Или поза-поза прошлую. Когда мы с Илей ходили целыми днями гулять, курили «вест», красный, пили какую-то дрянь, шатались по парадным и снимали фонари на мою мыльницу. Мне даже нравится, что получалось.
В голове крутится песня дельфина.
Моя мама бы обязательно сказала, что она про суицид и плохо на меня действует... ну, она про него, но действует так успокаивающе.....
Снова синяя челка. Не стоит думать о школе, в школе в понедельник будет бедлам.
Вчера были размороженные вишни, которые ел твой кот. Два одинаковых фотоаппарата.
Меня порабощает чувство собственной никчемности – это не из-за тебя, а, как ни странно, из-за себя самого.
Красивая кукла, до этого не видел таких красивых кукол.
Ты так удивленно ответил. Когда сказал, что приеду.)
Пахнет жаренным мясом, мои готовят фаршированные перчики.
Ты не любишь, даже не переносишь болгарский перец.
Мне снилось, что мы в каких-то походных условиях по нужде сбегаем на Сах, при чем вместе с Танькой.
При чем я беру дома термос, а наш электрочайник давно сломан. Я покупаю с собой новый.
Самолет выпадает из памяти, или его вообще нет.
Мы сидим на берегу, при чем не на песке, а на траве, т.е. подальше.
Песок очень крупный, не морской совсем. И вокруг все больше похоже на большое озеро или пресноводный Финский . Даже деревья совсем не сахалинские.
Я спускаюсь у воде и собираюсь мочить ноги. Ты кричишь: «ты чего, это же Охотское!», а я уже в воде. Мне сводит ноги, и я понимаю, что вода правда ледяная, как там.
Странный сон, очень странный.
Будем сидеть с тобой на кухне и курить ночью.
Или тупо спать, или болтать обо всем на свете или по какой-то конкретной теме.
Странное время.
Слышу, как ветер бьет в окно с такой силой, что стекла дрожат, как будто входят в резонанс.
Осень – это очень странная пора...
Ощущаю себя, как нечто непонятное и размазанное, словно тень в неверном свете подворотни.