то, что тебе непонятно, ты можешь понимать как угодно. © Чак Паланик
Наш город превращается в ледяную пустыню.
Поземка гонит по асфальту, ледяным крошевом в лицо, в те его части, что не защищены волосами и шарфом. Люди всесторонне меня пугают – люди, помимо моих друзей и тебя, кои.
А я опять не сделал уроки, опять проспал сегодня пары. Зато поехал к тебе, написал пару постов.)
Сегодня приехали к тебе, и почти все время провалялись в кровати...Тепло. Серый свет из окна...
Потом домой...Я и сам не хотел уходить, мне так хотелось остаться, но нельзя было...
Воскресенье было странным. Я весь день ходил как непонятное что-то, а потом еще и накричал на тебя и испортил тебе настроение... Все равно, хоть и извинился, чувствую себя виноватым перед тобой...
Мой отец разбудил меня в полвосьмого звонком. В воскресенье. Он гений...
Все чаще появляется ощущение, что я снова ребенок, не хочу в школу, потому что Яна больничном, а на улице очень холодно, и я сижу в кровати под электрическим светом потому что света из окна даже днем не хватает, и мне абсолютно нечем заняться... Это тогда, когда я просыпаюсь без тебя...
Бежим к метро. Холодно, ветер бросается снегом нашими шарфами. Нечаянно встречаем Львену, Волчу и Бориса. Странное настроение. Ты едешь дальше, домой. Я на Василеостровскую, а потом на Дыбенко – к сестре... Это страшное место – ее квартира. Там плохая энергетика – как и во всем, районе, кажется... Словно печать неудачь. Заходишь в квартиру – и ни уюта, ни комфорта, наваливается тяжелая тревога, как бывает в вагонах метро, когда хочется выйти из него... Не знаю, что делать.. ,Пес с выбитым зубом и вывернутой лапой, а я не могу ему помочь, потому что не понимаю, что с лапой, он кусает меня, кусает... Большой уже такой... Меня, кажется, заразили лишаем.... Подожжем, проявится или нет... Не люблю это место... Ну уж нет, пусть лучше Танька с нами живет, нежели с ними... Только вот Костя тоже с нами будет жить, а он сам уже напитался этой энергией так, что куда бы не приходил, сеет ее, как будто переносит на себе споры плесени, серой, отвратительно влажной и слизкой... Не знаю, что мне делать, еще одна вещь, надо которой следует подумать.
И еще мама и ты, вот...
Поземка гонит по асфальту, ледяным крошевом в лицо, в те его части, что не защищены волосами и шарфом. Люди всесторонне меня пугают – люди, помимо моих друзей и тебя, кои.
А я опять не сделал уроки, опять проспал сегодня пары. Зато поехал к тебе, написал пару постов.)
Сегодня приехали к тебе, и почти все время провалялись в кровати...Тепло. Серый свет из окна...
Потом домой...Я и сам не хотел уходить, мне так хотелось остаться, но нельзя было...
Воскресенье было странным. Я весь день ходил как непонятное что-то, а потом еще и накричал на тебя и испортил тебе настроение... Все равно, хоть и извинился, чувствую себя виноватым перед тобой...
Мой отец разбудил меня в полвосьмого звонком. В воскресенье. Он гений...
Все чаще появляется ощущение, что я снова ребенок, не хочу в школу, потому что Яна больничном, а на улице очень холодно, и я сижу в кровати под электрическим светом потому что света из окна даже днем не хватает, и мне абсолютно нечем заняться... Это тогда, когда я просыпаюсь без тебя...
Бежим к метро. Холодно, ветер бросается снегом нашими шарфами. Нечаянно встречаем Львену, Волчу и Бориса. Странное настроение. Ты едешь дальше, домой. Я на Василеостровскую, а потом на Дыбенко – к сестре... Это страшное место – ее квартира. Там плохая энергетика – как и во всем, районе, кажется... Словно печать неудачь. Заходишь в квартиру – и ни уюта, ни комфорта, наваливается тяжелая тревога, как бывает в вагонах метро, когда хочется выйти из него... Не знаю, что делать.. ,Пес с выбитым зубом и вывернутой лапой, а я не могу ему помочь, потому что не понимаю, что с лапой, он кусает меня, кусает... Большой уже такой... Меня, кажется, заразили лишаем.... Подожжем, проявится или нет... Не люблю это место... Ну уж нет, пусть лучше Танька с нами живет, нежели с ними... Только вот Костя тоже с нами будет жить, а он сам уже напитался этой энергией так, что куда бы не приходил, сеет ее, как будто переносит на себе споры плесени, серой, отвратительно влажной и слизкой... Не знаю, что мне делать, еще одна вещь, надо которой следует подумать.
И еще мама и ты, вот...