то, что тебе непонятно, ты можешь понимать как угодно. © Чак Паланик
Луна. Такая желтая и такая толстая, хотя немного удлиненная вертикально– потому что сегодня третий день полнолуния, кажется, если судить потому, какой она формы. Мне всегда казалось, что она очень вкусная, если ее облизать...
Выхожу на балкон покурить и пофотографировать ее. Естественно, она не хочет, чтобы я ее снимал, и упорно не ложиться на матрицу цифровика. Странно даже.
Хочется почитать книгу, наверное, с книгой в руках и усну.
А ведь сегодня мне снова было очень плохо. Я сидел на полу в метро, вжавшись в стену, и зажимал уши студийными наушниками, сквозь которые ничего не слышно, и мне очень хотелось разреветься – меня пугают люди... Слишком часто в них таится угроза. Чужие люди – это тоже очень странно.
А еще сегодня, пока я стоял в очереди к «уличному» окошку Макдака», мне сквозь стекло постучалась некая девушка, что-то спрашивала... Потом написала на бумажке: «На Черте будешь?». Не думал, что Черта сохранилась... Там, вроде, одни алкаши... Я помотал головой. Написал пальцем на стене «Ранма», но она не поняла. Написал на салфетке свой номер (правильно ли?), вышел из очереди, вошел внутрь и передал ей. Странно.
ВА еще на Московской воробьи похожи на колибри. Они приходят к столикам, нагло на них сидят и хавают, едят прямо с рук, подлетая, и на лету хватают булочку. А голуби их боятся.... Мы сидели с Шинджиком и Нарвен в очень милом дворике. Если честно, не ожидал, что у метро бывают такие уютные, чистые, хорошо оборудованные удобными лазилками, скамейками и одной беседкой дворы.
Не понимаю, отчего мне так ломит руки – предплечья (запястья) и ладони, вся внутренняя сторона кисти.... И больной палец со впадинкой в ладони – особенно. Странно, что их заломило сейчас так резко... Это все страх перед звуками улицы....
Выхожу на балкон покурить и пофотографировать ее. Естественно, она не хочет, чтобы я ее снимал, и упорно не ложиться на матрицу цифровика. Странно даже.
Хочется почитать книгу, наверное, с книгой в руках и усну.
А ведь сегодня мне снова было очень плохо. Я сидел на полу в метро, вжавшись в стену, и зажимал уши студийными наушниками, сквозь которые ничего не слышно, и мне очень хотелось разреветься – меня пугают люди... Слишком часто в них таится угроза. Чужие люди – это тоже очень странно.
А еще сегодня, пока я стоял в очереди к «уличному» окошку Макдака», мне сквозь стекло постучалась некая девушка, что-то спрашивала... Потом написала на бумажке: «На Черте будешь?». Не думал, что Черта сохранилась... Там, вроде, одни алкаши... Я помотал головой. Написал пальцем на стене «Ранма», но она не поняла. Написал на салфетке свой номер (правильно ли?), вышел из очереди, вошел внутрь и передал ей. Странно.
ВА еще на Московской воробьи похожи на колибри. Они приходят к столикам, нагло на них сидят и хавают, едят прямо с рук, подлетая, и на лету хватают булочку. А голуби их боятся.... Мы сидели с Шинджиком и Нарвен в очень милом дворике. Если честно, не ожидал, что у метро бывают такие уютные, чистые, хорошо оборудованные удобными лазилками, скамейками и одной беседкой дворы.
Не понимаю, отчего мне так ломит руки – предплечья (запястья) и ладони, вся внутренняя сторона кисти.... И больной палец со впадинкой в ладони – особенно. Странно, что их заломило сейчас так резко... Это все страх перед звуками улицы....