то, что тебе непонятно, ты можешь понимать как угодно. © Чак Паланик
мне снился сон.
там были какие-то люди, словно не настоящие, словно бы из фильма все. они записывали музыку и что-то снимали, может, рисовали мультфильмы. на какой-то зеленой полянке.
тем стоял дом в три этажа, и нас не пускали на третий, но мы пробрались, и нас вытаскивали оттуда три человека.
почему они были в основном в черном, и, похоже, азиаты.
на поляне жил кролик. он мне уже не раз снился, он мне снится с детства, хотя на яву я его вообще не вспоминаю. огромный белый кролик с черными пятнами на ушах и морде, "бабочкой", и с черной полосой у хвоста. он прыгал и жевал траву, и был больше коровы.
мы узнали, что Илек почему-то в больнице, и собрались ехать к ней
- моя сестра в больнице, - говорю я Таньке, наблюдая, как кролик отрывает ветку от дерева и жует ее, и думаю о том, как она у него переваривается и почему кролики вообще жрут кору и ветки.
мы уходим, проходим мимо клетки крысами, и я почему-то ем бутерброд с сыром и маслом, откусываю от него огромные куски хлеба с маслом и даю каждой, чем Танька возмущена. первая крыса похожа на суслика, кругломордая, смешная, ходит на задних лапах, она берет большой кусок и ест его. вторая нормальная крыса, она грызет его через прутья клетки, а третья стоит возле самой решетки, она очень похожа на человека, но как и остальные - серая, круглолицая, как и первая но с человеческими глазами. возле нее такая щель между прутьев, что я пропихиваю в нее руку и кормлю ее. удивляюсь, что она не выходит ттуда, но потом доходит, что это потому что она как человек.
в больнице темно, и на синей кровати сидит моя мама. в больнице была не Илька, а моя мама, доходит с трудом.
мне очень стыдно, что мы пришли без передачек к маме, и мы просим ее написать нам список всего ей необходимого. она берет ручку и пишет его на темно-синей салфетке.
уже темно, и мы куда-то идем. встречаем кого-то и он мне говорит: это ты, ты тот человек, у которого *произносит какое-то название болезни*, у него даже сережки выдергиваются! и дернул меня за язык.
мы идем дальше, и видим в прудике-лужице человека. он пытается что-то делать, а потом говорить с нами, но у него рвется опять же язык и с рережка вываливается, перемазанная гноем похожим на деготь.
сон обрывается, т.к. мой идиотский телефон начинает трезвонить, и я ругаю всех и вся, думая, что музыка с компа.
ты говоришь, что утро отвратительно, и снова засыпаешь, а мои волосы противно лезут тебе в нос.
на улице солнце, все снова тает.
апрель пришел в наш город,
вчера нас сначала занес снег, а потом шел противный дождь.
я все чаще куда-то уезжаю один, и мне это не очень по душе.
езжу к Ильке, к маме, встречаюсь с людьми.
иногда мне нравится это настроение, которое накатывает в основном в одиночестве. но оно такое редкое, мне кажется, что оно скоро останется позади, с далеким чувством детства.
уже был первый град, но грозы еще не было. мне бы хотелось встреть первую грозу вместе с тобой.
вчера отравился соляной кислотой, ее парами.
ходил, шаался, тошнило и болела голова.
у обои болела - у меня от кислоты, у тебя от расстворителя.
мы покупаем одежду в секондхендах, и вполне довольны.
расточка, что я тебе заплетал, то ли развалилась, то ли снялась.
у нас солнце, солнце, солнце, солнце! и много-много планов.
Шинджик зовет погулять, а Ль звонила один раз, пока я дрых, и вспомнилось это слишком поздно.
надо с вами встретиться, а Ильку позвонить и тоже еще встретиться.)
мы ходили на улицу, потому что было тепло, а я привез свои веенние вещи, и собираюсь начать их сегодня носить.
хочу синие волосы.
скоро ты проснешься, и мне надо придумать, что приготовить тебе на завтрак.
хочу голого асфальта, я хочу ездить по городу, ездить по стране.
хочу носить джинсы и кеды, и рубашку вместо пальто.
хочу сидеть с тобой где-то во дворах и страдать всякой фигней, просто молча валяться, или сидеть, или глазеть в небо в парках.
скоролето скоро кончится и оно наступит.
там были какие-то люди, словно не настоящие, словно бы из фильма все. они записывали музыку и что-то снимали, может, рисовали мультфильмы. на какой-то зеленой полянке.
тем стоял дом в три этажа, и нас не пускали на третий, но мы пробрались, и нас вытаскивали оттуда три человека.
почему они были в основном в черном, и, похоже, азиаты.
на поляне жил кролик. он мне уже не раз снился, он мне снится с детства, хотя на яву я его вообще не вспоминаю. огромный белый кролик с черными пятнами на ушах и морде, "бабочкой", и с черной полосой у хвоста. он прыгал и жевал траву, и был больше коровы.
мы узнали, что Илек почему-то в больнице, и собрались ехать к ней
- моя сестра в больнице, - говорю я Таньке, наблюдая, как кролик отрывает ветку от дерева и жует ее, и думаю о том, как она у него переваривается и почему кролики вообще жрут кору и ветки.
мы уходим, проходим мимо клетки крысами, и я почему-то ем бутерброд с сыром и маслом, откусываю от него огромные куски хлеба с маслом и даю каждой, чем Танька возмущена. первая крыса похожа на суслика, кругломордая, смешная, ходит на задних лапах, она берет большой кусок и ест его. вторая нормальная крыса, она грызет его через прутья клетки, а третья стоит возле самой решетки, она очень похожа на человека, но как и остальные - серая, круглолицая, как и первая но с человеческими глазами. возле нее такая щель между прутьев, что я пропихиваю в нее руку и кормлю ее. удивляюсь, что она не выходит ттуда, но потом доходит, что это потому что она как человек.
в больнице темно, и на синей кровати сидит моя мама. в больнице была не Илька, а моя мама, доходит с трудом.
мне очень стыдно, что мы пришли без передачек к маме, и мы просим ее написать нам список всего ей необходимого. она берет ручку и пишет его на темно-синей салфетке.
уже темно, и мы куда-то идем. встречаем кого-то и он мне говорит: это ты, ты тот человек, у которого *произносит какое-то название болезни*, у него даже сережки выдергиваются! и дернул меня за язык.
мы идем дальше, и видим в прудике-лужице человека. он пытается что-то делать, а потом говорить с нами, но у него рвется опять же язык и с рережка вываливается, перемазанная гноем похожим на деготь.
сон обрывается, т.к. мой идиотский телефон начинает трезвонить, и я ругаю всех и вся, думая, что музыка с компа.
ты говоришь, что утро отвратительно, и снова засыпаешь, а мои волосы противно лезут тебе в нос.
на улице солнце, все снова тает.
апрель пришел в наш город,
вчера нас сначала занес снег, а потом шел противный дождь.
я все чаще куда-то уезжаю один, и мне это не очень по душе.
езжу к Ильке, к маме, встречаюсь с людьми.
иногда мне нравится это настроение, которое накатывает в основном в одиночестве. но оно такое редкое, мне кажется, что оно скоро останется позади, с далеким чувством детства.
уже был первый град, но грозы еще не было. мне бы хотелось встреть первую грозу вместе с тобой.
вчера отравился соляной кислотой, ее парами.
ходил, шаался, тошнило и болела голова.
у обои болела - у меня от кислоты, у тебя от расстворителя.
мы покупаем одежду в секондхендах, и вполне довольны.
расточка, что я тебе заплетал, то ли развалилась, то ли снялась.
у нас солнце, солнце, солнце, солнце! и много-много планов.
Шинджик зовет погулять, а Ль звонила один раз, пока я дрых, и вспомнилось это слишком поздно.
надо с вами встретиться, а Ильку позвонить и тоже еще встретиться.)
мы ходили на улицу, потому что было тепло, а я привез свои веенние вещи, и собираюсь начать их сегодня носить.
хочу синие волосы.
скоро ты проснешься, и мне надо придумать, что приготовить тебе на завтрак.
хочу голого асфальта, я хочу ездить по городу, ездить по стране.
хочу носить джинсы и кеды, и рубашку вместо пальто.
хочу сидеть с тобой где-то во дворах и страдать всякой фигней, просто молча валяться, или сидеть, или глазеть в небо в парках.
скоролето скоро кончится и оно наступит.
